Международный аэропорт Ла Паса находится на плато над городом, и к нему надо выбираться, как из ямы. Называется он Эль Альто (El Alto), что переводится как “высокий”. Не мудрено, тут действительно высоко, 4061,5 метра над уровнем моря, самый высокогорный международный аэропорт в мире. Но назван он вовсе по соседнему одноименному городку, что-то вроде продолжения Ла Паса наверху, на горе. Здесь я впервые почувствовал неприятные ощущения, связанные с горной болезнью. Тошнота уменьшилась, когда я вышел из здания аэропорта на свежий воздух и выпил воды. Так я и провел время до посадки, делая круги по крохотному скверику аэропорта. Присесть было негде.
От Ла Паса до Сантьяго де Чили, моего следующего места назначения, шесть часов полета. Но едва покинув воздушное пространство Боливии, примерно через час после взлета, самолет сделал посадку где-то в пустыне Атакама, скорее всего, в Каламе, где был проведен таможенный досмотр багажа и паспортный контроль, то есть формальный въезд в страну. И тут снова начались мои приключения.
Таможенник извлек из моего ручного багажа купленный еще в Перу сувенир – кабесу, разрисованный под голову тропический плод. Он потрусил его, и стало слышно, как внутри тарахтят сухие семена. “Семена провозить нельзя”, – сказал он. Попытки убедить его, что им сто лет, что они уже никогда не прорастут, успеха не имели. “Но это такой красивый сувенир, – взмолился я, – очень жалко с ним расставаться”. И тут он нашел решение: “Если хочешь, я вырежу в нем отверстие, выну семена, и тогда все будет в порядке”. Я с радостью согласился, он достал ножичек, аккуратно проделал в нижней части плода отверстие, тщательно, до единого, вытрусил семена и вернул кабесу мне. Я бегом бросился в самолет, который все это время меня терпеливо ждал.
Усевшись, я перевел дух и стал ждать обеда, шесть часов полета все-таки. Но обедом и не пахло, в переносном и в прямом смысле. На попытку выяснить у стюардессы, почему не несут еду, я получил ответ: “Это внутренний полет, а на внутренних полетах не кормят”. Так вот зачем построили аэропорт в пустыне!
И так я прилетел в Сантьяго, не солоно хлебавши. Кстати, что за странное выражение? Я ведь прилетел вообще не хлебавши, ни солоно и ни как-нибудь иначе. Так что, заселившись, я первым делом спросил, как добраться до вегетарианского ресторана El Huerto (огород, сад), о котором где-то вычитал. Узнав от хозяев, что ходу туда всего 20 минут, я решил идти пешком. Через полчаса я справился у прохожего, далеко ли мне еще. “Минут двадцать”, – ответил тот. Прошло двадцать минут, и очередной прохожий сказал мне, что я уже совсем близко. И он был прав. Оказалось, что ходу туда был час, да я еще и не спешил, разглядывая все по пути и фотографируя.
Прогулка была стоящей и дала возможность познакомиться с двумя красивыми улицами города, Авенида де Либертадор О’Хигинс и Авенида Провиденсиа, последняя с красивым подсвеченным фонтаном.
На следующий день я без устали бродил по центру Сантьяго, красивого современного города, основанного конкистадором Педро де Вальдивиа в 1541 году, по его пасеос (пешеходным улицам) и площадям – Пласа де Армас (Plaza de Armas) и Пласа де ла Констуцион (Plaza de La Constitución), наблюдал за работой людей давно забытой профессии – чистильщиков обуви, нормально поел (второй раз за всю дорогу) в недорогом и вкусном вегетарианском ресторане El Naturistа, собирающем во время ланча несметные толпы энтузиастов из соседних офисов. На улицах – живописные стенды с разноцветными тропическими фруктами, но память о перуанском салате и его последствиях удержали меня, несмотря на соблазн, от дальнейших экспериментов.
Из-за частых землетрясений в городе остались считанные здания, построенные до XIX века, так что старины тут нет, мало осталось и от шарма т. н. колониальной архитектуры. Но то, что есть – вполне достойно, хоть и много неоклассических зданий, к которым я не испытываю особой любви. В начале 2010 года закончено строительство самого высокого здания Южной Америки – 62-этажного небоскреба Gran Torre Costanera.
Недалеко от моего жилья был красиво оформленный фонтан Нептуна, за которым начинался 300-метровый подъем к смотровой площадке на вершине превращенного в лесопарк холма Санта Лючиа, откуда был виден весь город, не застилаемый небоскребами.
Недалеко от фонтана была Выставка и продажа изделий народного искусства, Centro de Exposición y Venta de Arte Indígena, где я купил хорошие сувениры (мою любимую керамику, которую тащил из Южной Америки пудами). Продавец рассказал мне историю местного индейского племени, добавив, что у наших народов сходные судьбы. Ему пришлось затем объяснить своей молоденькой помощнице, кто я такой и что это такое.
Следующим утром я улетал на остров Пасхи. Не обошлось снова без приключения, на этот раз последнего.
Несмотря на то, что поставил будильник, я проснулся, когда надо было быть уже по пути в аэропорт. Вылетев из гостиницы, начал судорожно искать такси. Минуты шли, надежда таяла. В 8 часов, когда до отлета осталось полчаса, ровно столько, сколько нужно, чтобы добраться до аэропорта, и все надежды умерли, я случайно поднял взгляд на башню с часами и не поверил своим глазам: на часах было всего семь! Удостоверившись у прохожего, что они идут правильно (мои часы с кукареком к тому времени вышли из строя, а телефон, если вы помните, стянули в Эквадоре), я спокойно пошел к станции метро и вскоре уже ел в аэропорту самый невкусный в моей жизни завтрак.
В аэропорту Анга-Роа, единственного города острова Пасхи, меня встретил хозяин небольшой гостинички, которую я забронировал. Он надел мне на шею, по местной традиции, гирлянду из ярких местных цветов и отвез на место. В Южном полушарии было уже начало зимы, но погода здесь была такая, что снять гостиницу без кондиционера оказалось ошибкой.
На острове, который местные жители называют Рапануи, живут около восьми тысяч человек, из них всего 3,5 тысячи читают себя рапануйцами (в 1877 году, за год до того, как Чили захватило остров, на нем насчитывалось всего 111 жителей).
У меня было три полных дня, и я тут же начал заказывать экскурсии, в один из дней сразу две по пол дня. И это были три дня чудесного погружения в осуществившуюся мечту, когда я, не веря своим глазам, рассматривал и фотографировал моаи, каменные статуи, о которых столько читал у Тура Хейердала, бродил по холмам одного из самых удаленных островов мира, купался в теплых водах Тихого океана. Нет слов. Участники наших ФБ-групп по путешествиям, такие же, как говорят на иврите, тронутые на этом деле, меня поймут. Это был, без сомнения, апофеоз поездки. Один из пиков и, пожалуй, главный.
В последний день, дожидаясь отлёта, я походил по окрестностям Анга-Роа, искупался на крохотном городском пляже с острыми камнями, подстерегающими купальщиков под самой поверхностью воды, съел вегетарианское тако, приготовленное девочками из мексиканского ресторана, вошедшими в мое вегетарианское положение, и был доставлен в аэропорт, снова украшенный гирляндой, на этот раз прощальной.
В день вылета из Чили я успел с утра съездить на экскурсию на известную винодельню, купить там бутылку медвяного вина из позднего выдержанного на лозе винограда и, вернувшись в город, еще раз забежать в ресторан El Naturistа.
